1914 г. Дворцы и церкви Юга

Церковь в Лемешах

В десяти верстах от Козельца, по торговой дороге расположено небольшое село Лемеши, – родина графов Разумовских. Здесь проживал простой казак Григорий Розум с женой Натальей Розумихой. Здесь провел детство и юношество и сын их Алексей Розум, пася стада и занимаясь крестьянскою работой. Такую же жизнь вел и другсй сын их Кирилл, будущий гетман, первое лицо края.

Неожиданно счастливый случай возвысил Алексея Розума и вместе с ним его семью. Приближенные ко двору, они были возведены в графское достоинство и стали именоваться графами Разумовскими. Широкая новая жизнь не всем была по вкусу, и вскоре в это село, на родину вернулась доживать свой век из Петербурга, чувствуя там себя не на месте, мать графов, одаренная и пожалованная в статс-дамы, графиня Наталия Дамиановна Разумовская.

Обладая средствами, она, по преданию, поставила себе цель выстроить односельчанам каменный храм, соорудив его над прахом мужа, хотя, по церковным записям, постройка храма приписывается графу А.Г.Разумовскому. Так или иначе в Лемешах в 1755 году возник каменный Трехсвятительский храм довольно изящной архитектуры [из трех святителей св. Григорий Богослов – патрон мужа гр. Разумовской].

Этот неболыпой уютный храм, стоящий на открытой возвышенной площадке, виднеется издалека и кажется величественным и грандиозным, благодаря умело выисканному соотношению архитектурыых масс при доминирующем значении купола храма. Иллюзия грандиозности теряется чуть ли не у самых стен храма. Но с большей силой вспыхивает она при самом входе в храм, просторный, светлый и открытый. Вся деликатно нарисованная внутренняя обработка храма видна откуда бы ни был брошен взгляд, благодаря системе плана, близкого по идее к плану Козелецкого собора. Несколько иначе распределены массы храма, и полукруги, размещенные по концам планового креста, не поднимаются во всю высоту храма, как в соборе Козельца, а занимают лишь половину высоты, чем и способствуют грандиозности снаружи и внутри храма и вызывают в нем простор, весь обоснованный на искусно рассчитанной внутренней перспективе.

Несколько громоздким для храма является изящный иконостас, исполненный в формах, подражающих иконостасу Козелецкого собора, но более сухой по массам и рисунку. В орнаментации его отсутствует та царственная пышность, которой так импонирует роскошный Козелецкий иконостас. Лемешковский иконостас много теряет от уничтожения света с западной стороны, благодаря пристройке в 1875 году теплой церкви и колокольни, исказившими компактность храиа.

Уродует храм и поздний деревянный тамбур с южной стороны. Художественная цельность храма страдает также и от ремонта купола, не обошедшегося без введение украинской трибунки с главкой

Архитектура Трехсвятительского храма Лемешей близка к архитектуре колокольни и крылечных входов Козелецкого собора. Повидимому, строитель их, А. В. Квасов, был строителем и Лемешковской церкви тем более, что она сооружалась одновременно с Козелецким собором.

Архитектура Трехсвятительского храма носит переходной характер к архитектуре Растрелли. В ней живы еще традиции Трезини; нет сложных архитектурных форм, и совсем отсутствует размашистая орнаментация.

А. В. Квасов, работавший в учениках у Бланка и Давыдова, был также учеником у М. Г. Земцова, самого видного продолжателя архитектуры Д. Трезини, черты которой воспринял и Квасов.

Начавший самостоятельную карьеру при дворе проектом перестройки Царскосельского дворца в 1744 году, Квасов вскоре был отправлен на юг, где строил дворец в Козельце и собор. К приезду гетмана Разумовского он строит в Глухове дворец в 1749 – 1751 годах и находится во главе экспедиции, ведавшей строительные дела в Глухове и Батурине. В 1757 году Квасова вызвал в Петербург граф А. Г. Разумовский, которому он «понадобился». В 1766 году Квасов опять едет в Козелец строить при соборе колокольню, но оканчивает ее уже другой архитектор – Семен Корин. Дальнейшая судьба А.В.Квасова, как видно, много потрудившагося на юге России, остается неизвестной.

Трехсвятительский храм в Лемешах требует еще большого присмотра, нежели Козелецкий собор. Более чем последний он потерпел от несуразных пристроек и обстроек, исказивших его деликатную архитектуру. Ему грозило, и грозит еше, полное уничтожение иконостаса для замены его новым… Конечно, изящная живопись икон, исполненная Воскобойниковым, как гласит надпись на обратной стороне северной двери, при этом будет «обновлена» основательно, как не идушая к проектируемой новой сплошной иконостасной позолоте. Вся опасность для храма заключается в том, что оы не велик размером и издавна был приходским, сельским.

Доступный для небольших ремонтов, он сочно обмазан штукатуркой, безграмотно сгладившей чисюту профилей. Переделано местными средствами, и не раз, кровельное покршие храма и его главка. Но это не так еще печально, как выдумки причта и старост в стремлении «отеплить» храм устройством внешнего деревянного тамбура, прилепившегося к южному полукруглому выступу, как досадная неуклюжая бородавка. Значительно вреднее всего этого пристройка к храму теплой церкви. До того неудачно «прикомпоновано» это сооружение, что нужно удивляться этой малопроизводителной затрате, отнявшей у Трехсвятительского храма всю прелесть его замысла. С таким же смыслом, вероятно, приступят и к. «обновлению» иконостаса.

Да мало ли что могут сделать в провинции люди, не дорожащие искусством и совершенно не понимающие его. А жаль! – Храм заслуживает лучшого отношения, как исторический памятник и, что главное, как редкий памятник ранней поры архитектуры елисаветинской эпохи, предшествовавшей архитектуре Растрелли.

Джерело: Горностаев Ф.Ф. Дворцы и церкви Юга. – М.: Образование, 1914 г., с. 47 – 49.