1837 г. Крымский сборник

Судак, известный в 8 веке по Р.X. под именем Сугдаи [см. выше примечания 56 и 96], был в особеииости знаменитъ во время господствования над Крымом половцев и татар [Sudak, erne ehemals weitberühmte Handelsstadt, und die Hauptstadt der Kaptschaker (Komanen), westlich fon Caffa, an der Südöstl. Küste der Krim, говорит г-н Френ в книге “Ibn-Foszlan’s und anderer Araber Berichte über die Russen älterer Zeit” (St.Petersburg, 1823, 4), на с.28 в примечании]. Там, между прочим, в 1253 году вышел на берег Рубруквис, который сохранил для нас известие, что чрез Судак шли как все купцы, отправлявшиеся из Турции в северные страны, так и те, которые из России езжали в Турцию [C’est là oú abordent tous Ies marchands venant de Turquie pour passer vers les раїs sерtеntrиоnаux: ceux aussi qui viennent de Russие et veulent passer en Turquie. Там же в 1260 г. пристали к берегу и венецианские купцы Николай и Матфей Поло].

Первые постоянные жители Судака вероятно были греки, поселившиеся, а может быть и укрепившиеся здесь вследствие того влияния, которое Византийское царство приобрело над этою страною, когда готфы из Константинополя просили себе епископа. В последствии времени жители Судака были смесь различиых народов и разноверцев, какъ говорят восточные писатели [сл. известия Ибнъ Фоззлана изд. г-м Френом, с. 31. – Абуль-Феда, писавший въ 1321 году, о Судаке говорит следующее: “Судак лежит при подошве горы на скалистой почве; это город окруженный сгеною и обладаемый мусульманами, на берегу моря Крымского; торговое место почти равняющееся с Кафою. Судаку с другой стороны моря противулежпт город Самсун. Саидов сын говорит, что жители города Судака суть смесь различных народов и разноверцев; господствует же там вера христианская. Находится Судак при море Ниташе (Nitasch), чрез которое кyпцы ездят в Константинополь”. (Саидов сын, на которого тут ссылается Абуль-Феда, есть Ибн Саид Магреби (или Али бен Саид Магреби), арабский землеописатель XIII века по Р.X.]. Правдоподобно однакоже, что в начале XIV века магометане (татары) вытеснили христиан; ибо в 1323 году папа Иоанн XXII просил хана кыпчацкого Узбека, чтобы он дозволил возвратиться в Солдаю изгнанным из неё христианам, отдал бы им церковь их, которая была превращена в мечеть, и не возбранял бы употребления колоколов [G.L.Oderico, Lettere Ligustiche, p. 132].

При всем том кажется что татарские властители Крыма имели только верховную, а не непосредственную власть над Судаком, коего жители, христиане, oткyпaли свободу свою какою-либо данью [во времена Рубруквиса Солдая платила дань Батыю]. Из сочинения Броневского явствует, что Судак приобретен генуэзцами (18 июля 1365 года) не от татар, но отъ гордых, сварливых и праздных греков, называвших оный Сидагием (Sidagios [Superbi, discordca et desldea Gracci a Genuenaibus Italis fracti et debilitati civitatem eam amiserant, – говорит Броневский в своем “Описании Тартарии” на с. 282 и 283 Эльцевирского издания 1630 года]). Выше yжe (на с. 84-й) было сказано, что принадлежавшие тогда к Судаку 18 селений у генуэзцев отняты были Мамаем, но в 1380 году утверждены за ними, вместе со всею Готфиею (со всем Южным берегом до Балаклавы). Генуэзцы более и более укрепляли Судак, который под конец состоял из трех крепостей: нижней, средней и верхней. Одно из этих укреплеий было ими построено в 1414 году [Одерико справедливо заключал, что на камне, свидетельствующем о построении этого укрепления, должен быть показан 1414 год, а не 1514-й, как означено было на дошедшем до него списке с надписи, иссеченной на латинском языке того времени, причудливыми готическими буквами. Равномерно и на другом камне, о коем будет говорено ниже, иссечен не 1285-й, но 1386-й год (что также согласно с мнением Одерико)]. Судак завоеван прибывшими туда на флоте турками, после прочих крымских крепостей, коими некогда владели генуэзцы [Oderico p. 155] до 1475 года, и с того-то времени он постепенно разрушался, так что ныне уцелели одни только развалины.

У византийцев Судак, какь въ VIII, так и в ХШ веке еще назывался Сугдаею. Сократитель писавшаго в 1153 году Шерифа Эдризия именует его Шолтадиею (Scholtadija), согласно с чем как Maрко Поло (1295 г. [Relation dcs раїs orientaux de Marc Paul, Venitien, L. I, ch. 1, в Бержереновом собрании. Солдадия тут названа армянским городом, находящимся на берегу Черного моря. Повествования Марка Пола, который при возвращении в свое отечество (1295 г.) был взят в плен генуэзцами, впрочем писаны не на месте, но в заключении или по возвращении в Венецию. См. Собрание путешествий к татарам и другим восточным народам в XIII, XIV и ХV столетиях (изд. Д.И.Языковым), СПб., 1825. 4, предисловия с. IX. – Да к тому же в рамузиевом итальянском издании об армянском городе вовсе не говорится, а сказано только: Porto detto Soldadia (приставь называемая Солдадиею)]), такь и Иосафат Барбаро (1436 г. [Viaggi di M. Iosafa Ваrbаro, в рамузиевом собрании: Delle navigationi et viaggi, raccolte da M. Gio. Battista Ramusio. Venetia 1606. fol. (на оборoте 96 л.). – Издания В.Н.Семенова, в Библиотеке ииостранных писателей о России (СПб. 1836, 8) Т. I, с. 91]) пишут Soldadia. Рубруквис, бывший тут в 1253 г., дазываетъ Судак Солдаею (Soldaia; во франц. переводе Soldaїa), и это правописание оправдываетсд самыми дошедшими до нас надписями Судацкой крепости, в коих мы находим: Castelani Soldaye (1385 г.), Consulis Soldaye (1392 г.), Capitany Saldaie (1414 г.), невзирая на то, что в договоре 1380 года писано Sodaya. Еще въ 1455 г. генуэзцы, в послании к папе Каликсту Ш, говорят между прочим, что Солдая (Soldaja) и Символ (Балаклава) суть города не малые [S.F.Muller’s Samml. Russische Geschichte, 2, 13. Маннерт (в своей Geographie der Griechen und Romer, IV, 504) поэтому выражается неточно, говоря, будто бы Судак во времена генуэзцев назывался Сугдаею (Sugdaja)]. Если же вместо Солдаи встречается и Сордая, то это, как замечено уже выше, приписать можно особенности генуэзского наречия того времени, на котором буква Л не редко заменялась буквою Р [см. выше примечание 118 с.].

Нынешнее название, Судак, встречается yжe у Магребия (в 13 веке) и у Абуль-Феды (1321 г.), а на карте генуезца Петра Весконте 1318 года сохраняемой в Вене, покаэаио Sedac [см. венские Jahrbucher der Literatur, ч. 65, о. 9]; если жe у разных восточных писателей вместо Судака встречаются также Сурдак и Суадик, то это, по мнению г-на Френа, должны быть описки [см. его Ибн-Фоззлана, в примечании на с. 28. Ecли же Шемс ад-дин Димешки однажды говорит о землях сурдацких, то Г.Френ полагает (там же на с. 59), что под этим разуметь должно или Крым, или же владения команские. Заметим при этом, что Стриттер в Географическом указателе к своим извлечениям из Византийских писателей (Меmоr. popull. Т. IV) упоминает о пристани: Sudi portus, Soldini portus, hodie Suoweida vel Suadik, которая находится в Сирии, при устье Оронта. Римляне остроконечным вершинам скал давали название Saхеае sudes. Зaменение бyквы Л какою-либо гласною буквою и наоборот, впрочем, довольно обыкновенно. Так на пр. Flumen (итал. Fiume); Salvia (франц. Saugc); Султан (во франц. переводе Рубруквиса Soudan); Camelus (фр. Chameau) и др.].

Однако же упоминая о Сурдаке, конечно позволительно будет вспомнить и о том, что уже у Птолемея, во втором веке по Р. Х , мы в числе городов полуострова Таврического, находим Σαρτάχη. Впрочем в “Истории семи крымских ханов” (изданной в Казани Мирзою Казем-Беком) Судак называется также Солтаком. Равномерно встречается и название Sudagra [См. Russia seu Moscovia itemque Tartaria commentario topographico atque politico illustratae. Lugd. Batavorum; ex officina Elzeviriana. 1630, на с. 218 в статье “De tartarorum origine, moribus, tam domi quam in bello disciplina”. E.Thuano lib. histor. 67].

В делах крымских, судя по выпискам, которые из них представлены Карамзиным, название Судок встречается впервые въ 1564 году [Карамзин IX, пр. 16]. В прежние же времена Судак в России известен был под именем Сурожа.

Мнение о тождестве Сурожа и Судака Карамзин излагает неоднократно в “Истории Государства Российскаго”. Тут (в 3 томе на с. 205), рассуждая о состоянии России с XI до ХШ века, он говорит: “Россияне, покупая соль в Тавриде, привозили въ Сурож или Судак, богатый и цветущий, горностаевы и другие меха драгоценные [арабский писатель XV века Шемс эд дин Myхаммед Димешки в своем “Ядре времен или чудесах суши и моря” говорит, что море Сурдацкое (т.е. Судацкое или Черное) доставляет меха собольи (semmur) и бобровые (kundiis). См. Ибн Фоззлана, изданного г-ном Френом, с.28], чтобы обменивать их у купцов восточных на бумажные, шелковые ткани и пряные коренья”. Далее в V-м томе на 396 странице: “Купцы, торгующие шелковыми тканями, назывались в Москве сурожанами) по имени Сурожского или Азовского моря; ибо они привозились к нам из Азова”. В 32-м примечании к V-му же тому мы читаем: “Сурожанами именовали у нас купцов, торгующих шелковыми тканями, привозимыми из Азова, отъ генуэзцев; море Азовское, как мы уже заметили, называлось в старину Сурожским, от города Сурожа или Судака. Доныне ряд, где продаются шелковыя материи, известен в Москве под именем Суровского” [Говоря о торговле шелком, не могу не предложить здесь вопроса: кто были Сугдаиты (Συγδαίται или Σογδαίται), которые, перешедши из-под власти ефталитов, или белых гуннов, во власть турков, около 568 г. по Р.Х. неотступно, но тщетно просили у персидского царя Хосроя дозволения торговать шелком или сырцом (Memor. Рорull, I, 699 и ІІІ, 44)]. Наконец там же, в 133 примечании, историограф наш подтверждает прежние свои показания следующими словами: “Сурожем назван город Судак, где в VIII веке св. Стефан был архиепископом; так называлось и море Азовское”.

Убеждение свое в этом случае Карамзин основывает на Воскресенской летописи, в коей, при повествовании о убиении князя Михаила Ярославича Тверского в Орде от царя Озбяка [это конечно одно из самых трогательных повествований в истории русской, и удивительно, что трагики наши еще не воспользовались сим предметом] [роман Дмитра Балашова “Великий стіл” написано тільки в 1980-х рр.], подъ 6824 (1319) годом сказано: “Сошщедшу же ему в орду месяца сентября 7 на устье реки Дону идеже течет в море Суражское” [см. Воскрес. летоп., ч. 2, с. 286. В Софийском временнике, изданном в Москве П.М.Строевым в 1820 г. (1, 504): “на усть реки Дону, иде же течеть в море Сурожьское”. В географическом указателе к этому временнику, при слове Сурожское море, по ошибке сказало “Каспийское” вместо “Азовское”].

После такого свидетельства конечно нечего сомневаться в том, что под именем Суражского или Сурожского моря разуметь должно море Азовское, коего нынешнее название однакоже встречается и вместе с названием Сурожа в описании путешествия митрополита Пимена в Цареград 1389 года. Слова: “И проидохом устие Азовского моря (пролив Киммерийский или Керченский), и взыдохом на великое море, в шестый же день (плавания по выезде из Азова) в субботу минухом Кафинский лимен и Сурож” [см. Руской летописи по Никонову списку (СПб. 1786. 4) ч. IV, с. 158], более всего заставляют согласиться со мнением тех, которые Сурож и Судак почитают за одно и то же место. Если же это так, то Азовское море весьма несвойственно, и только по ошибке могло быть названо Сурожским; но эта ошибка дело не новое, ибо и самые арабские писатели не раз принимали Азовское море за одно с морем Черным [Г.Френ в своем “Ибн-Фоззлане” на с. 235 говорит: “Indessen ist nicht zu läugnen, dass sie (die Araber) die Maeotis oft mit dem Pontus verwechselt haben, weil sie mituntcr beide für ein Meer аnsаhеn”], которое они также называли Сурдацким (Судацким [об упоминаемом Плинием и известном также Птолемею городе Сурмиуме, который лежал при впадении реки того же имени в Фазис (Рион), на месте, до коего могли доходить большие суда, в 37 миллиях от моря, тутъ после этого и думать нечего]).

Доказательством того, что Сурож, упоминаемый как в наших летописях, так и в песни о полку Игореве [“Див кличет връху древа, велит послушати земли незнаеме, Влъзе и Поморию и Посулию и Сурожу и Корсуню, и тебе Тьмутораканьский больван”. При сих последних словах кто не вспомнит о состоявшем из двух статуй памятнике Комосарии, супруги воспорского владельца Перисада (господствовавшего с 349 по 311 г. до Р.X.), которая воздвигла эти истуканы при Темрюкском лимане, по обещанию, в честь двух халдейских божеств Анерга и Астары (Нергеля, который в Словенской библии назван Гигелем, и Астароты). См. Dissertation sur le monument de la Reine Comosarye (par Mr.Koehler). St. Petersb. 1805. 8], есть действительно нынешний Судак, служит и следующее обстоятельство: в числе подписей иерархов, присутствовавших на бывшем в Никее в 787 году соборе против иконоборцев, причисленный к лику святых Стефан исповедник архиепископ Сурожский, коего память греко-российскою церковию празднуется 15 декабря, подписался Стефаном Сугдайским (Στέφανοζ άνάξιοζ Έπισκοποζ Σουγδαίαζ).

[В книге: Conciliorum omnium, tam generalium quam provincialium, quae iam ab Apostolorum temporibus hactenus legitime celebrata haberi potuerunt, Vol. III (Veneniis, 1585 fol.), подписи этого епископа означены так:

с. 453: Stephano episcopo Suidaon (с боку: Sugdaon);

с. 482 и 494: Stephanus Sanctissimus episcopus Sugdao (на поле: Suidaon);

с. 530: Stephanus indignus episc. Sugdao и пр.;

с. 586: Stephano sanctiss. ерisc. Sugdaon]

Известие, обретаемое в некоторых рукописных житиях Стефана Сурожского о том, что он действительно присутствовал на седьмом вселенском соборе 787 года, доказывает что сей пастыреначальник достиг глубокой старости; ибо второй Никейский собор состоялся 57 лет после кончины хиротонисавшаго его константинопольского патриарха Германа, который патриаршествовал с 715 по 730 год [см. “История российской иерархии”, 2-го киевского издания 1827 года, с. 485 и д.].

Сколь ни славен был некогда Судак, однако же нет сомнения, что Броневского известие о числе его церквей, которое якобы простиралось до нескольких сотен (aliquot centena), весьма преувеличено [М. Broniovii Tartaria. Ed. Elzevir. 163O, p. 283]. Церкви эти впрочем, судя по уцелевшим остаткам их, были весьма малы; но при них иногда находились жилища духовных лиц. Так например Рубруквис во время своего пребывания в Судаке помещался в зданих при епископском храме [Receperunt nos gratanter, et dederunt nobis hospitium in ecclesia episcopali, говорит Рубруквис (Hakluyt’s Collection, p. 81). Подобным образом проживавшие в Константинополе россиане помещалимь там в прежние времена обыкновенно в монастыре св.Иоанна Предтечи. Карамзин V, 117 и примеч. 128].

Ныне Судак не город, но также как и во времена Броневского, пространный сад, усеянный многочисленными домиками разных владельцев, которые проводят здесь осень [Броневский говорит, что в его время, т.е. во второй половине 16 века, судацкие виноградники и фруктовые сады простиралась на две мили и более (?), и что там добывалось лучшее крымское вино].

Самая крепость, или лучше сказать развалины оной, со времени присоединения Крыма к России не раз уже были срисованы и изданы, а иссеченные на камнях надписи изданы Одериком и Вакселем [полное заглавие сочинения Одерика см. в примечании 63. Надписи им изданные должны быть списаны русским, потому что при них мера камней означена русскими письменами]. Из башен уцелела верхняя, которой татары дают наавание Кыз-Кулле (девичья башня) и другая, именуемая Катара-Кулле. Назваше этой последней кажется скорее можно пропзвесть от новогреческого Καθαρα (чистый, опрятный), нежели от Κατάρα (проклятие); ибо, невзирая на свойство татарского языка полагать ударение на последнем слоге слов, большая часть первобытно греческих и иноязычных названий мест, как уже замечено выше [в примечании 109], осталась в Крыму при своих ударениях (на пр. Алушта, Шума, Ялта, Форос, Ласпи и пр.). Сверх того в крепости уцелел храм [Броневский говорит, что в нижнем укреплении находилися три большие католические церкви (Теmpla tria maxima Catholica), из коих в главной скончали жизнь якобы до тысячи генуэзцев, храбро защищавшихся в крепости при взятии оной турками], из коего однакоже все имущество перенесено в новую, посреди долины построенную, большую греко-российскую церковь Покрова пресвятой богородицы. Достопримечательно еще водохранилище, к которому вели глиняные трубы. Следы водопроводов (?) приметны и внутри стены, идущей к самой верхней башне.

Остается заметить, что в конце минувшего века Судацкая крепость называлась Кирилловскою, как явствует из бумаг обер-комендантской канцелярии той крепости 1795 и 1796 годов [комендантом в 1795 году был полковник Таубе. Стоявшим же в Судаке полком, – кажется Новогородским мушкетерским, – тогда командовал подполковник Бем], которые я имел случай видет в Судаке в 1827 году.

Дабы дать понятие о судацких надписях, иссеченных на камне, и доныне еще отчасти находящихся в стенах, я представляю здесь в уменьшенном виде список с одного такового памятника, долгом считая заметить, что на поле, где поставлена буква А, иссечен лев, обращенный лицом влево. Нижняя же половина этой лицевой стороны камня, представляет три герба, именно: по средине герб Генуэзской республики (красный крест в серебряном поле); с левой стороны герб дожа фамилии Адорно, а с правой герб консульский ; сверх того по сторонам круги, внутри коих по два целующихся голубя. Камень с этою врезанною надписью находится в Судаке, при входе во внутренность крепости, на стене правой привратной башни.

[Любопытствующие могут видеть в Павловском саду камни с иссеченными генуэзцами латинскими надписями, которые должны быть вывезены из Крыма в конце минувшего 18 века, потому что уже П.И.Сумароков упоминает об них в своих “Досугах” на с. 90, второй части. На этим камням показаны годы 1341, 1363, 1382, 1384 и 1474. Новейшие из сих камней представляют надпись: Теnроге Magnifici Domini Batiste Ivstiniani Consvlis MCCCDLXXIIII. История чтит память этого иеподкупного кафинского консула Баттиста Юстиниани, который также как и предместник его, Жиофредо Леркари, не решился противузаконно располагать местом сельского правителя (Presidente et Gouernatore della campagna), о коем для сына своего Сейтака ходатайствовала вдова прежнего правителя, Мамака. Преемник его исполнением её просьбы погубил Кафу. В Феодосийском музее я видел камень с такою же точно иадписью 1474 года. Этот последний иэображен Вакселем в его “Recueil de quelques antiquités trouvées sur les bords de la mer Noire”, под № 21, а Кларке издал одни только письмена на нем иссеченые, с ошибкою в имени, ибо у него BAPTISTE, а на камне BATISTE. Подобно этому и в надгробной надписи 819 года, которая сообщена выше, на с. 70, он, также как и Ваксель, дает покойнику название ТАГМАN, вместо ТАМГАN, и оба сии писателя там дважды показывают ΘΕΟΥ вместо сокращенного ΘΥ. Ваксель под № 19, издал и тот камень, с коего я здесь представляю список. Читатели мои, если благоволят взглянуть на изображение Вакселево, получать понятие о гербах и других украшениях этого камня, и в тоже время заметят, что самая надпись была снята и издана не довольно точно]

MCCCLXXXV DIE PRIMA AVGVSTI GPRE REGIMINIS

EGREGY ET POTENTIS VIRI DNI IACOBI GORSEVI HONOR

ABILIS CONSVLIS ET CASTELANI SOLDAYE

или: 1385 die prima Augusti tempore regiminis egregii et potentis viri, domini Iacobi Gorsevi, honorabilis Consulis et Castelani Soldayae.

To есть: 1385 года, в 1 день августа, во время управления отличного и мощного мужа, господина Якова Горзевия, почтенного консула и кастелана Солдаи.

Без сомнения вместо: TPRE (tempore) REGIMINIS, как это встречается и в других судацких надписях, именно на камнях 1392 и 1414 годов.

Вместо ответа на благосклонный запрос одного из первенствующих иерархов нашего времени, предложенного мне о Сурожской епархии, я считаю долгом представить здесь, с некоторыии дополнениями, сведения, извлеченные мною преимущественно из известного уже моим читателям, мало доступного сочинения “Oriens Christianus” (R.P.F.Michaelis le Quien), где исчислены следующие первопрестольники сугдайские [см. ч. I, на с. 1229 и 1230, в статье “Ессlesia Sugdaeae”]:

1) Неизвестный, на место коего новый епископ хиротонисан патриархом Германом (между 715 и 730 годом).

2) Епископ св.Стефан Сурожский (исповедник, Στέφανος άνάξιος Έπίσκοπος Σουγδαίας) коего житие, сколько мне известно, описано только в одних русских прологах. Об нем говорено уже выше (на с. 64 и в примеч. 87); тут я прибавлю только известие, что этот пастырь успел остановить умножавшееся в Суроже еретичество и “за пять лет крестил весь город Сурожский”. Будучи ввержен икоиоборцами в Константинопольскую темницу, он по смерти Льва Исаврянина (741 г.) получил свободу по просьбе царицы, супруги Константина Копронима, которая была дочь корчемского царя, слышавшая уже в своедм отечестве о св.Стефане [нет сомнения что тут речь идет о городе Керчи, который в “Тмутороканской” надписи 1068 года назван Корчевом (до Kорчева, как сказано на камне). Первая супруга К.Копронима, Ирина, была дочь козарского кагана, и вот почему сын её, император Левъ IV, был прозван Козаром. См. Du Cange, Familiae Aug. Byzantinae p.105 et 106]. Возвратившись в Сурож, св.Стефан, по свидетельству пролога (15 дек.), поставил на свое место архиепископом клирика своего

3) Филарета.

4) Константин (Κωνσταντινος Σουγδαίας), присутствовавший на Константинопольском соборе, который при патриархе Сисиннии состоялся по делам о брачных союзах – въ 997 г. [См. Io. Leunclavii, Iuris Graeco-Romani Lib. Ill, p. 197. В таблицах аббата Langlet du Fresnoy в отношении к этому собору указано на Mansi 2. Append, p. 58]

5) Арсений (Αρσένιος Σουγδαίας), заседавший при издании патриархом Алексеем в ноябре 1027 г. постановления [Decretum de variis саusis ad metropoles, archiepiscopatus, episcopatus et monasteria spectantibus. Lib. IV Iuris Graeco-Romani p. 256].

6) Неизвестный, который между 1084 и 1111 годами, во дни константинопольского патриарха Николая 3 Грамматика (sub Nicolao Theoprobleto), был при учинении постановления (de praestatione canonicorum), состоявшегося 15 ноября индикта X, следственно в 1081 или 1102 году [Jo. Leunclavii, Iuris Gr.-Rom. L. IV, p. 269].

7) Неизвестный, присутствовавший 10 марта 1158 года при издании патриархом Лукою Хризовергом декрета о нерасхищении имущества yмиpaющиx епископов (ne clerici auferrant episcoporum morientium bоnа), и подписавшийся таким образом: του Σουγδοφούλλον [там же, с. 282].

В прибавлениях к византийскому писателю XV века Георгию Кодииу [De offciis et оfficialibus curiae et ecclesiae Constantinopolitanae, или de оfficiis magnae eссlеsiае et aulae Constantinopolitanae (парижск. изд. на с. 406-409)], помещена о порядке епархий статья (de ordine thronorum metropolitanorum, quinam ex illis dicantur exarchae et hypertini et qui hypertini tantum), в коей сказано:

Sugdaea et Phullae (Ή δε Σουγδαία και αί Φουλλαι), duo erant Arcbiepiscopatus, sed conjunctae unam nunc metropolim efficiut, quae Sugdaeae et Phullarum (Σουγδαίας καί Φούλλων) nominatur.

В Эктезисе императора Андроника I (1283 – 1328 г.) также в числе 109 епархий 99-ю именуется Сугдайская и Фульская (Συγδαία ήν ως καί Φουλλα, Sugdaea simul, et Phulla [см. A.Banduri Imperium orientale sive antiquitates Constantinopolitanae T. 1. (Venetiis, 1729 fol.) P. 3, p. 197 et 200]). Le Quien говорить:

“Haec (Sugdaea) cum Phulla in eumdem archiepiscopatum coaluit, quum ambo antea secernerentur. Nam in Notitia Leonis Imp. Sugdaea trigesimus quintus archiepiscopatus est (λέ. ό Συγδαίας) et Phulla trigesimus sextus (λς. ό Φουλλας). Ubinam vero Phulla existat mihi fateor incompertum esse”.

T. е. „Сугдая с Фуллою соединена в одно архиепископство, хотя прежде существовали порознь. Ибо в известии имп.Льва Сугдая есть 35-е apхиeпископство, а Фулла 36-е. Но признаюсь, что мне неизвестно, где эта Фулла находится”.

После этого да позволено жe будет и мне признаться, что я вовсе не знаю, куда отнести или где искать его место. Le Quien, полагавший что Сугдая есть Succidava, упоминаемая Птолемеем, в дорожнике Антонина, в Певтингеровой карте и в сочинениях Прокопия, говорит, что она находилась при Дунае и была ничто иное как Доростол (Δοροστόλος καί Σουκιδάβα), город известный и русским летописям [см. Софийского Временника изд.П.М.Строевым, ч. I; с. 60 и Карамзина 1, 187, где говорится о Дерестре или Доростоле, в коем русские, предводительствуемые Святославом, в 971 г. были стеснены греками и терпели голод. – “Dorostolo (Dristra, Silistria)” говорить Энгель в своей Geschichte des alten Pannoniens und der Bulgaren (Halle, 1797, 4) на с. 365. Le Quien в догадке своей о местоположении Судакa вероятно следовал только географам 17 века, которые также думали, что Сугдая находилась в Нижней Мисии (в Булгарии). См. Ferrari Lexicon Geographicum, ed. Baudrand; Patavii, 1575, fol.].

По этому и Фуллу должно бы искать на западной стороне Черного моря. Но если эта Сугдая есть наш Судак, то Фулла должна была бы находиться в Крыму, где однакоже и следов такого места нет, если не предположить, что они скрываются в названии Рускофулей (Рускофлея Ускрофиль или Рускофиль- Кале, как показано на карте), которая дается приметам построек на Никитском мысу, где должно было существовать укрепление и где доныне видны остатки стен, кладеных на известке, и составлявших некогда, по мнению татар, ограду монастырскую. Как однако же одно созвучие названий не может служить доводом, и поелику окрестности Никиты со всем Южным берегом Крыма должны были принадлежать к епархии Готфской, то вопрос о местоположении Фуллы остается нерешенным.

8) Рубруквис упоминает о бывшем в Судаке в его время (1253 г.) епископе, который сам ездил в Орду и сказывал ему много хорошего о Сартахе [Episcopus ipsius ecclesiae fuerat ad Sartach, qui multa bona duxit mihi de Sartach, quae ego postea non inueni (см. Hakluyt, T. I, p. 81)].

9) Феодор. Во дни константинопольского патриарха Иоанна X (Ioannes Beccus), 3 Мая 1276 года был собор (propter Gregorii Nusseni codicem a magno Referendario corruptam), на котором присутствовал между прочими и Феодор Сугдайский (Θεοδώρου τού Σουγδαϊας [Leo Allatius, de utriusque Ecclesiae Occidentalis et Orientalia perpetua consensione, L. 3, cap. I, p. 897]).

10) Евсевий. Он так подписался на деяниях собора, бывшtго при патриархе Каллисте (между 1349 п 1361 г.) против Варлаама и Акдидина, восставших на паламитскую ересь: ΤαπεινοςΜητροπολίτης Σουγδαίας, καί ύπέροιμος Ευσεβιος (т.е. смиренный митрополит Сугдайский и гипертим Евсевий [Archiepiscopis non datur titulus Hypertini, sed fratris, et consacerdotis, сказано в прибавлениях к Георгию Кодину (парижского изд. с. 406). У Карамзина Сл. Ист. Гос. Росс. ч. 5, пр. 55-е]).

11) Феофан. О сугдайском митрополите сего имени (ό Σουγδαίας Θεοφανής) упоминает Досифей Иерусалимский [Dositheus Hierosolymitanus lib. 12 de Patriarch. Нierоs, cap. 2, parag. 10], говоря что он в 6992 (1484) году заседал на (неизвестном впрочем) константинопольском соборе, на коем греки, при патриархе Нифонте, опровергнули утвержденное на Флорентийском соборе (1439 года), соединение церквей восточной и западной.

По изложении того, что известно о судацких иерархах восточной церкви, мне остается упомянуть еще и о латинских епископах Солдаи.

Сказавши, что географ Бодран [Mich. Antonius Baudrand, Т. 2, Geogr. p. 658, сої. 2. и Т. 1, р. 551, соl. 1, где автор говорить: Lagyra, quae nunc quibusdam est Soldadia urbecula. Некоторые писатели, ссылаясь на Меркатора, прибавляют, что Лагира в последствии времени называлась Султардараем (у Мелетия: Σουλταρδαράϋ)] Солдаю или Солдадию признает Лагирою Птолемея, Le Quien [в приведенном выше сочинении: Оriens Christianus III, 1107] указывает на грамоту папы Евгения 4, коею 23 июля 1432 года на место умершего епископа Лудовика, в сан солдагского епископа возведен Августин (Fr. Augustinus de Сарhа). Нет сомнения что эта Солдагия есть наш Судак, ибо хотя тут и дважды писано Episcopus Soldagiensis, однако же в грамоте 18 августа того же года сказано сперва: “Venerabili fratri Augustino episcopo Soldayensi”, а потом: in partibus Armeniae majoris, in quibus Soldaiensis ecclesia sita est”. В отношении к тому, что здесь говорится о Солдае, лежащей якобы в Великой Армении, уже Бремон, на которого ссылается le Quien, замечает, что тут может быть говорено об Армении только в пространном смысле [R.P.Bremond (tom. 3. Bullar. p. 214) observat hic Armeniam majorem late sumi, ut nonnullis inquit antiquis familiare fuit]. Вот причина, почему и в ytкоторыхъ переводах путешествия Марко Поло говорится объ армянском городе Судаке, что вероятно есть вставка [см. выше примечание 174-е]. К тому же Кафинская епархия была, кажется, устроена преимущественно для армян, вытесненных татарами из своего отечества [см. выше примечание 40-е. У Райнальда мы в этом отношении находим следующее: “Nес Аrmeni modo qui in Сilicia atque Armenia agebant, romana ecclesia dogma sunt amplexi; verum alii etiam, qui a Saracenis suis pulsi sedibus in Taurica Chersoneso agebant, Caphеnsi episcopo latino romanae ecclesiae nomine obsequium devovere”. Папское назидание начинается словами: “Venerabili fratri archiepiscopo armenorum, et dilectis filiis presbyteris per Caphensem dioecesim conslitutis”. См. “Annales ecclesiastici ab anno quo desinit Card. Caes. Baronius 1198 usque ad a.1534 continuati auctore Odorico Raynaldo”, T. XV (Coloniae Agrippinae 1691 fol.) p. 172, под 1318 годом, в 13-й статье. Ссылаясь на буллу папы Иоанна XXII, в сочинении Ваддинга (Lucas Wadding, Annales minorum, s. trium ordinum a S.Francisco institutorum VI, 548) наши писатели утверждаюn, что кафинская латинская епархия учреждена в 1318 году. Но 1е Quien (3, 1103) упоминает о каком-то Иоанне, епископствовавшем въ Кафе уже в шестидесятых годах 13 века, и о Иерониме, бывшем там епископом с 1317 по 1325 г., при чем и он также указывает на Ваддинга, говоря: Legendum est Waddingus T.III, annalium, ad an.1320, N. 7, p. 246 et ad an.1323, N. 5, p. 295. К сожалению, я здесь не мог отыскать Ваддингова сочинения, которого второе издание, состоящее из 12 частей в лист, напечатано в Риме 1731 года].

Кеппен П.И. Крымский сборник. – Спб.: тип. АН, 1837 г., с. 113 – 136.