Початкова сторінка

Прадідівська слава

Українські пам’ятки

Не дозволиш нікому плямити слави, ні честі твоєї нації

Богдан Хмельницький

?

2010 г. Пирогово может умереть, как умирают настоящие села…

Григорий Мельничук

Дата: 17.09.2010

Полсотни научных сотрудников музея пишут методички и докладывают на конференциях, а Музей народной архитектуры понемногу разваливается. Абсолютно научная дискуссия – то ли реставрировать экспонаты, заменяя испорченные элементы, то ли консервировать в нынешнем виде, – стала достоянием общественности: между директором музея и его заместителями развернулся открытый конфликт.

А между тем некоторые экспонаты, свезенные больше 40 лет назад в Пирогово со всех уголков Украины, уже не просто в плачевном состоянии – они практически разрушены. «Газета…» выслушала все стороны конфликта и своими глазами убедилась – Пирогово действительно разваливается.

Все началось еще в 2005 году, когда музей забрали у Украинского общества охраны памятников истории и культуры и передали в систему Академии наук, приписав к Институту искусствоведения, фольклористики и этнологии. Но эксперимент с «онаучиванием» Пирогово можно считать провальным: здесь предпочитают изучать медленно разрушающиеся экспонаты, а наладить хозяйственную деятельность, которой в таком музее ой как много, практически не способны. «Газета…» встретилась с Вадимом Логиновым, замдиректора музея.

– Конфликт в руководстве музея имеет системный характер, – пояснил г-н Логинов. – Директора и нас, заместителей, назначили около полутора лет назад, чтобы навести порядок. Причем одним из условий было то, что мы будем жить на территории музея – его же нельзя закрыть в шесть вечера на замок и уйти. А тут приезжаем мы из отпусков – а помещения, в которых мы живем, опечатаны. Мы сорвали бумажки – ведь нас никто не предупреждал, там наши личные вещи.

Но к конфликту подключилась охранная фирма – они заблокировали машиной двери и сняли с нее колеса, чтобы мы не могли откатить. Все дело в том, что мы, три зама – практики (хотя двое – с научными степенями), а директор – ученый-теоретик, который великолепно вписался в коллектив, состоящий в основном из пожилых ученых (их здесь 48, а реставраторов – 6. – Авт.).

– Нам давно пытается помогать фонд «Развитие Украины» – но в музее не способны даже оформить гранты! А пока ученые пишут свои научные статьи и тезисы конференций – не поверите – до сих пор составляют сборник публикаций с прошлогодней конференции к 40-летию музея! За несколько лет они так музей уничтожат…

Наш путь лежит в дальние уголки музея, мимо ветряков с упавшими крыльями. «Что с ними?» – спрашиваем. «Сломались. Знаете, как Путин говорил о «Курске» – лодка утонула». Так и тут, можно просто констатировать разрушения. За весенне-летний сезон не перекрыто ни одной хаты, а соломы закупили на 3 объекта, хотя начинали готовить документы на 11. Такими темпами все здания перекроют за 100 лет!..

В зоне «Карпаты» осматриваем две недавно восстановленных хаты – свежая солома, внешне все хорошо. Но они закрыты – интерьеры не сделаны. Внизу, в овраге – уникальные, но почти утраченные экспонаты: водяная двухколесная мельница и баня. Крыш нет, одно колесо мельницы развалилось, вокруг заросли – удобно, посетители не видят…

«Произведение восстановительного искусства» ученого «архитектора» Петра Вовченко: в первый же дождь его соломенная крыша сползла, и пришлось срочно возводить временное накрытие из рубероида.

Выходим на «Полесье»: в центре – уникальная церковь села Кисоричи с Ривненщины, 1784 год. С северной стороны есть опасность для несущей стены – дерево подгнило, окна перекошены.

– Перед войной, когда село еще было на территории Польши, эту церковь хотели выкупить для музея, но не успели, – продолжает экскурсию Вадим Логинов. – А вот неподалеку – и самая старая хата в Украине, село Самары, 1587 год. Увы, дерево поражено вредителями, печь внутри развалена. А ведь сейчас есть пропитки, чтобы уберечь деревянные элементы. Но это нужно делать!

Неподалеку – крупорушка первой половины XIX века с провалившейся крышей. Впрочем, она вроде среди тех трех объектов, которые, даст Бог и погода, все же отремонтируют в этом году. А на берегу пироговского «Днепра» – небольшого ручья – понемногу сползает в «реку» Новоахтырская хата…

…Когда уже вечерело и мы направлялись к выходу, я стал замечать живность: сороки на деревьях, коты. И уже представлялось, что вокруг не «мертвые хатки», а нечто живое. Ожидаешь здесь увидеть овец, коров, свиней, не обязательно их «селить» в музейных экспонатах – можно неподалеку в стилизованных новостройках. А где действующая кузница, маслобойка, мельница? Выходит, архитектура есть, а быт где? Ведь этнография – это живая атмосфера тех лет, а не только научные трактаты.

Единственный реставратор, которого мы встретили – Мирослав – обновлял глину на хате из села Шевченково. Безо всякой сметы, бесплатно. Мирослав днем играет на цимбалах, а по вечерам бесплатно ремонтирует мазанки. И получше, чем местные «ученые». Пока есть небезразличные люди – Пирогово еще как-то живет. Вот только надолго ли их хватит…

«Для Пирогова главное – научные исследования»

Павел Федака, директор Музея национальной архитектуры и быта НАН Украины:

– Какая ситуация с реставрацией объектов музея в этом году? Ведь еще ни одна хата не перекрыта?

– Давайте поговорим лучше про принципы консервации. Реставрация не может быть физической заменой элементов. Да, та же хата 1587 года была не в лучшем виде. Но заменить один подгнивший брус на новый – значит, утратить экспонат. Сейчас ждем специалиста из Чехии, который занимается вопросами обработки древесины специальными защитными пропитками.

– Водяная мельница, баня почти полностью разрушены…

– Ошибкой было их размещать в яру, фактически на болоте. Разговоры об их переносе ведутся уже 25 лет.

– Чем вызван конфликт с заместителями? Это правда, что им блокировали доступ в служебное жилье машинами охранной фирмы?

– В первую очередь это разное видение музея. Музей – это кладовая памятников, которые нужно исследовать. Однако некоторые считают, что это должен быть шоу-парк, что надо зарабатывать здесь деньги, строить кафе. По жилью сотрудников – эти постройки пожароопасны, и МЧС запретило в них жить. Если мы закроем глаза – это уже будет криминал.

– Тем не менее на этом «режимном объекте» проходят массовые праздники…

– Мы хотели отказаться от проведения Масленицы – когда сюда приходит 2-3 тысячи человек, проносят спиртное. Впрочем, в прошлом году мы провели 20 праздников, в этом – 18 планируем. Но шоу – не главное для музея, главное – научно-исследовательская работа.

Олеся Островская, руководитель проектов направления «Культурное наследие» фонда «Развитие Украины»:

– Мы начали сотрудничать с музеем весной 2008 года, еще до назначения Петра Федаки. Начали с ремонта коммуникаций, закупки пожарных машин, отреставрировали несколько ветряных мельниц. С 2009 года финансируем в основном реставрацию – из выделенных фондом 15 млн грн на все это использовано уже 5 млн грн.

– В чем причина промедлений?

– За 10 лет недофинансирования музей не мог содержать полноценный технический отдел, который разрабатывал бы строительную документацию, обеспечивал надзор за реставрационными работами, структура музея мало поменялась с советских времен.

Нам кажется, что в музее нет четкого видения цели и задач сотрудничества, потому мы инициировали создание группы международных экспертов, для объективного анализа ситуации в Пирогове и разработки стратегических рекомендаций по реформам. Мы хотели бы внедрить и обучение для работников музея, нынешняя структура не соответствует требованиям времени, но окончательное решение все равно остается за Академией наук и самим музеем.

Джерело: “Газета по-киевски”