Початкова сторінка

Прадідівська слава

Українські пам’ятки

Будь гордий з того, що Ти є спадкоємцем боротьби
за славу Володимирового тризуба

Богдан Хмельницький

?

Воины

Предстают во всей полноте подвиги служения тех иеромонахов Георгиевской обители, которые оказались на кораблях Черноморского флота. После затопления большинства военных судов у входа в Севастопольскую бухту 11 сентября 1854 года флотские священники перебрались с их экипажами на бастионы, где, по воспоминаниям современников, обязательно «в исходящем углу был прибит к столбику образ Спасителя». У икон каждый вечер теплились лампады и свечи, и «наши матросы и солдаты, несмотря на изрядно летающие бомбы и пули, с полным усердием молились пред изображением ликов святых».

На батареях балаклавские монахи не только совершали богослужение, отправляли требы, но и помогали раненым, участвовали в вылазках и боевых операциях. Их подвиги – духовные и ратные – по прошествии 150 лет обрели несомненные житийные черты. Сведения о деяниях священников, приведенные в мемуарах, дневниковых записях, письмах, отстоявшись в народной памяти, предстали цельным, мощным образцом служения вере, царю и Отечеству. Получилась уникальная словесная картина, запечатлевшая величие простой человеческой верности религиозному и гражданскому долгу.

Участник Синопской эпопеи иеромонах Иоанникий 1-й (Добротворский) в Георгиевский монастырь поступил 31 июля 1844 года в качестве флотского священника. Овдовев, он через четыре года принял постриг. До начала Крымской кампании служил на линкорах «Иегудиил» и «Гавриил», на корабле «Селафиил», на 84-пушечном «Урииле» и на линейном корабле «Двенадцать апостолов». В Синопскую бухту о. Иоанникий вошел на парусном фрегате «Кулевичи» под командованием капитан-лейтенанта Л.И. Будищева. В легендарном морском бою о Иоанникий одновременно хладнокровно и вдохновенно исполнял свою пастырскую миссию. Таким образом, в Восточную войну он вступил опытным корабельным священником и был приписан к 44-му флотскому экипажу.

В осажденном Севастополе о. Иоанникий с тщанием окормлял солдат на батареях и бастионах. Особенно он отличился в ночь со 2 на 3 марта 1855 года, когда, оказавшись в цепи 1-го батальона Камчатского полка, по свидетельству «Вестника военного духовенства», «с крестом в руках ободрял своим примером солдат, причем тут же на месте боя напутствовал умирающих и утешал раненых». Тогда им был взят в плен вражеский офицер.

Иеромонах Иоанникий 2-й остался в анналах Крымской кампании за личное мужество во время четвертой бомбардировки и первого генерального штурма Севастополя 5-6 июня 1855 года.

Об иеромонахе Вениамине 1-ом оставил воспоминания журналист и художник, участник Восточной войны Н. Берг: «Он был человек самой строгой жизни и по-своему довольно образованный… был чрезвычайно усерден в исполнении обязанностей. Он ходил по бастионам с каким-то увлечением, и мы всегда боялись, если он долго не возвращался. Но Бог хранил его до конца. Мне известно, что во всю осаду он исповедал и приобщил с лишком 11 тысяч человек». До перехода на бастионы о. Вениамин служил на фрегате «Коварна». Во время Чернореченского сражения он не только совершал требы, но и выносил раненых с поля боя.

Не щадил себя, окормляя воинов, духовный пастырь иеромонах Арсений. Он служил на героическом Малаховом кургане. Там, на Корниловском бастионе, по сообщению «Морского сборника», «2 февраля 1855 года он был тяжело контужен ядром в голову с левой стороны, оглушен на левое ухо, лишен зрения левого глаза и страдает головной болью».

Имена балаклавских иеромонахов – героев Севастопольской обороны находим в приказе от 22 июня 1855 года:

«По представительству главнокомандующего Южной армией и военными сухопутными и морскими силами в Крыму о награждении некоторых священнослужителей за отличные подвиги и непоколебимое усердие при исполнении своих обязанностей во время геройской обороны Севастополя, государь император по всеподданнейшему докладу положения о сем Святейшего Синода всемилостивейше изволил удостоить ниже поименованных лиц следующих наград.

Орденом св. Анны II степени: Балаклавского Георгиевского монастыря игумена Георгия.

Орденом св. Анны III степени: Балаклавского Георгиевского монастыря, иеромонахов Иова, Иоанникия 2-го, Вениамина 1-го, Никандра и Кирилла.

Наперсным золотым крестом, из кабинета его императорского величества, на Георгиевской ленте: Балаклавского Георгиевского монастыря, иеромонахов Иоанникия 1-го Добротворского, Николая, Анатолия, Германа, Вениамина Святоградского, Арсения, Евфимия, Лаврентия и Серафима».

Беспримерный героизм продемонстрировал иеромонах Иоанникий 3-й (Савинов), участвовавший в кампании в составе 45-го флотского экипажа. Приказом по Южной армии от 16 июля 1855 года он был представлен к редкому для духовного лица ордену святого Георгия Победоносца IV степени «за совершение отличного подвига при вылазке с 10 на 11 марта 1855 года». Религиозное православное сознание, в границах которого мыслил свою жизнь о. Иоанникий, лежало в основе его жертвенного служения на поле брани. Молитва для него была хлебом насущным. Вера – почвой созидательного существования. Самоотречение – преображающей необходимостью.

Во время крупнейшей вылазки с Камчатского люнета на позиции неприятеля, превратившейся в настоящее сражение, о. Иоанникий, видя, что французы, подкрепляемые резервами, начали уже одолевать наши силы, неожиданно для всех величественно, могучим голосом запел молитву: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы благоверному императору нашему на сопротивныя даруй». Появление пастыря церкви в епитрахили, с поднятым крестом поразило солдат. Священник показался посланником Божиим, принесшим им новую силу и чудодейственную помощь. Враг же был смущен необычайностью представившегося ему зрелища. Воодушевленные о. Иоанникием, русские воины стремительно ринулись на французов, смятение которых все возрастало. Один из них бросился на безоружного пастыря, но Господь спас доброго служителя алтаря, обрекшего душу свою на спасение ближних. Юнкер Камчатского полка Негребецкий убил нападавшего врага. У священника от удара штыком пострадала лишь епитрахиль и левый рукав рясы. Французы бежали; отнятые ими позиции были опять в руках русских. Как вспоминали очевидцы,

«видя успехи борьбы, о. Иоанникий обратил все свое внимание на раненых страждущих воинов, своих и неприятельских: одним подавал помощь на месте, других отправлял на перевязочный пункт; при напутствии им умирающих неприятельская пуля ударила в крест, который он держал в руках: нижняя часть святыни сломалась и отлетела в сторону, а сам он от сильной контузии лишился чувств, хотя скоро был приведен в сознание».

Вспоминая это сражение, участник обороны Севастополя А.А. Столыпин писал:

«Перед нами стоял тот же самый монах, которого я видел в начале дня; он нес три штуцера.

– Откуда вы, батюшка?

– Как откуда? Из траншей, я был там во все время дела.

– Что это у вас за трофеи?

– Два штуцера вырвал я из рук зуавов, спас их, может быть, этим от греха; а вот это ружье принадлежит злому человеку, он хотел меня убить, видите, и рясу всю порвал. <…>

– Батюшка, позвольте мне узнать ваше имя?

– Аника 3-й!

Так зовут матросы иеромонаха Иоанникия, так зовет он самого себя».

Через три месяца смертельно раненый о. Иоанникий скончался.

В Крымскую кампанию отличился преподобный Парфений, принявший мученическую смерть в 1866 году, будучи настоятелем крымского Кизилташского монастыря. С 1850 года он состоял в числе заштатных иеромонахов Георгиевской обители. Через два года его направили для служения в Тегинское укрепление Черноморской береговой охраны. За отличное исполнение треб во время обстрела с 28 февраля по 4 марта 1855 года вражескими судами Новороссийска о. Парфений был награжден наперсным крестом на Георгиевской ленте. 20 марта 1857 года Святейший Синод пожаловал ему наперсный крест «за личное мужество во время боевых действий и незаурядные изобретения». Имея общепризнанный талант инженера, о. Парфений получил личную благодарность от великого князя Константина Николаевича и контр-адмирала Г.И. Бутакова за «очень удобный и дешевый» проект подъема затонувших в Севастопольской бухте кораблей. Он также удостоился бронзового креста «В память о Восточной войне» и медали, специально учрежденной для служивших в Кавказской армии.

Все священнослужители Георгиевского монастыря после окончания Крымской кампании были награждены медалями «В память войны 1853-1856 гг.» и «За защиту Севастополя». Флотское духовенство получило наперсные кресты на Владимирской ленте «В память войны 1853-1856 гг.» с надписью: «На Тя, Господи, уповахом, да не постыдимся вовеки». Указом от 25 января 1857 года Херсонская духовная консистория от имени Святейшего Синода объявила братии Балаклавской обители благословение – «за отлично ревностную и полезную службу».

27-28 августа 1855 года, после второго генерального штурма Севастополя, взятия французами Малахова кургана и перехода русских войск по понтонному мосту на Северную сторону, оборона города была свернута и, как следствие, активные боевые действия в Крыму завершились. 30 марта 1856 года состоялось подписание Парижского мирного договора. Восточная война стала достоянием истории.

Последние войска союзников покидали Крым. Георгиевский монастырь освобождался от присутствия неприятеля. Предчувствие скорой встречи с возвращающейся в родную обитель братией, сражавшейся в Севастополе, ощущается даже в том, что монастырские запасы пополнились 80 литрами рома, закупленными у французов.

В день, когда английский флот оставил Балаклавскую бухту, в монастыре отслужили молебен двенадцати апостолам и помянули всех, погибших на поле брани.

Наступила мирная жизнь со своими духовными радостями и будничными хлопотами.